Невысокие американские горки.

Как-то большой компанией гуляли в городском парке, где не так давно установили новый аттракцион – американские горки. Аттракцион не поднимал вагончики с развлекающимися посетителями парка выше третьего этажа обычного жилого дома, ничего особенного. Оля - девчонка из нашей компании, незамедлительно возжелала покататься, но опасалась получить удовольствие от американских горок без присутствия кого-нибудь из знакомых на соседнем сидении, что, на мой взгляд, было как-то нелогично. Сам я отказался составить ей компанию в сомнительном (с моей позиции) увеселительном мероприятии, сославшись на плохой вестибулярный аппарат. Отдуваться за меня предстояло Лехе, который так же по началу отнекивался как мог. Он говорил, что именно эти американские горки ему совсем неинтересны в силу своей невысокой конструкции, что он не ожидает получить от этого аттракциона ни толики ожидаемых другими впечатлений и эмоций, что это для него развлечение на уровне детского сада. Уговаривать его было очень трудно. Закончилось дело тем, что ему купили билет, отстояли за него очередь и, с билетом в руках, подтолкнули к контролеру, что стоял у турникета.

Катались они не очень долго. Леха вышел к нам, спрятав дрожащие руки в карманы брюк.
-Леха, ну как прокатился?
-Фигня. – Ответил он деланным спокойным голосом. – Горки-то не высокие.
Я сразу заподозрил его в неискренности.

Мы долго смеялись после того, как распечатали фотографии, содержащие кадры покатушек Ольги и Лехи на американских горках. Почти на всех снимках Леха был запечатлен с вцепившимися в поручень руками, выпученными от страха глазами, раскрывшимся в крике от ужаса ртом.
-Фигня, горки-то невысокие! – Напоминал я ему потом, показывая фотки.
(=

Утро или вечер?

В период моей работы на заводе, происходило много забавных историй.
Например, как-то зимой один из электриков изрядно откушал русской водки (предположительно без закуски) во время своей дневной смены и пришел в раздевалку собираться домой. Он находился в веселом состоянии духа, не спеша умылся, снял с себя рабочий комбинезон, напевая знакомый мотивчик, облачился в «гражданскую» одежду, обул зимние ботинки, куртку-пуховик, нацепил видавшую виды меховую шапку. В зимнее время солнце восходит поздно, а заходит рано, что сыграло с ним злую шутку. Он посмотрел в окно, за которым было темным-темно, и крепко задумался. Его сегодняшняя смена, ознаменованная обильными возлияниями спиртосодержащей жидкости,  пролетела так легко и незаметно, что он забыл, отработал он ее или еще нет? То есть он не мог сообразить: сейчас утро и он только что пришел на работу (и поэтому на нем пуховик и шапка), или же сейчас вечер и он уже отработал смену и собрался домой (и поэтому на нем пуховик и шапка).

Размышления продолжались минут пять, после чего он вновь снял верхнюю одежду, аккуратно убрал в свой шкафчик, переоделся в комбинезон. И снова его начали одолевать сомнения: сейчас вечер и он уже отработал смену (и поэтому он в рабочей спецодежде) или же сейчас утро и он только что заступает на смену (и поэтому он в рабочей спецодежде).
На сей раз, мыслительные процессы протекали у него в голове несколько дольше. Он снова переоделся в «гражданку», надел пуховик и опять задумался.

Я точно не помню, сколько раз он переодевался, так и не осознав того, что ему нужно уходить домой. Закончились переодевания тем, что к нам в мужскую раздевалку пришла его жена, которая так же работала на нашем заводе. Она помогла ему собраться и они вместе покинули стены родного предприятия. (=